Tenor Boris Stepanov had a ringing operatic quality in Libera animas omnium and Agnus Dei
«Тенор Борис Степанов блеснул звонким оперным голосом в Libera animas omnium и Agnus Dei»
There was a ringing bel canto quality in tenor Boris Stepanov’s solos
«В соло тенора Бориса Степанова мы услышали звучное бельканто»
The young Gypsy of Stepanov was fantastic in his romance
«Исполнение романса Молодого цыгана Борисом Степановым было фантастическим»
Светлыми пятнами в этой «Флейте» мигали отдельные солисты, среди которых трудно было не обратить внимание на хрупкого в своем лиризме тенора Бориса Степанова в партии Тамино.
Голос Степанова приятен и сладок — иногда даже излишне, но сам артист вполне может стать в скором будущем одним из любимых имен для посетителей Мариинского благодаря эффектной фактуре и вокальному потенциалу.
Борис Степанов ранее уже исполнял роль Эрнесто на сцене Большого театра в Москве. Лирический тенор Бориса Степанова радует слух благородством и тончайшей нюансировкой звука. Зал
замирает, ловя каждый звук
серенады Эрнесто «Com’e gentil la notte»! Его герой — классический влюблённый с романтической душой и добрым сердцем. Почти с ужасом он смотрит на Норину, увлёкшуюся ролью жены, издевающейся над старым мужем, которая отвешивает бедному дону Паскуале пощёчину («Неужели этот ангел способен …?»)
Een ware ontdekking is de Russische tenor Boris Stepanov. Zijn smeltende stem maakt de ruimdenkende schoolmeester Kudrjas, een verademing in een zee van bekrompenheid, nog aantrekkelijker
«Настоящее открытие — русский тенор Борис Степанов. Его тающий голос делает свободного от предубеждений школьного учителя Кудряша — глоток свежего воздуха в море ограниченности — еще более привлекательным»
Dat jonge paar steelt geregeld de show... Wellicht te veel hinein interpretierend leek het alsof hem dat een flinke dosis zang- en speelvreugde had gegeven, want telkens als hij opkwam straalde hij dat het een lust was. En er zit ook een klein beetje Lenski in zijn optreden, een rol (uit Eugen Onegin) die hij ook zingt. Maar ja, in het verhaal, naar Ostrovski’s toneelstuk Het Onweer, is hij tevens een Tsjechoviaanse jonge academicus die de ingeslapen feodale boel wat komt wakker schudden.
«Эта молодая пара [Кудряш и Варвара] регулярно затмевают остальных... Было очевидно, что Борис Степанов получал хорошую дозу удовольствия от пения и игры — он излучал радость при каждом появлении. В его исполнении было что-то от Ленского — роли, которую он также исполняет. Но в истории, основанной на пьесе Островского «Гроза», он также и чеховский молодой ученый, который является, чтобы разбудить сонное феодальное болото»
Атис (тенор Борис Степанов) — лучшая, наряду с Кибелой Анастасии Бондаревой, из получившихся вокальных работ.
Солисты являли собой синтез внутреннего и внешнего, на котором основаны эстетика и поэтика барочной оперы. Нежный невинный обольститель Атис в исполнении тенора Бориса Степанова органично дополнял решительную нимфу Сангариду — Веру Чеканову.
...прекрасное пение, игра и барочная жестикуляция и движения солистов: Бориса Степанова в роли Атиса, Анастасии Бондаревой в роли Кибелы, Веры Чекановой в образе Сангариды и остальных
In diezelfde scène horen we bovendien de nog heel jonge tenor Boris Stepanov die momenteel een repertoire opbouwt dat doet herinneren aan de legendarische Ivan Kozlovski, met in het centrum rollen als Almaviva en Nemorino. Zijn Missail is al opmerkelijk, maar de Joerodivi die we twee scènes later van hem horen, is een vocaal pareltje. ... ik hoor hem graag heel snel in een grotere rol, Italiaans, Russisch of Frans, dat doet er niet toe.
«В этой же сцене мы также слышим очень молодого тенора Бориса Степанова, который в настоящее время создает репертуар, напоминающий легендарного Ивана Козловского, с такими ролями как Альмавива и Неморино в центре. Его Мисаил уже замечателен, но Юродивый, которого мы слышим в его исполнении через две сцены, — это вокальная жемчужина. ... я хотел бы услышать его очень скоро в большей роли — итальянской, русской или французской, не имеет значения»
Boris Stepanov chante Missail, un boyard et, surtout, comme à Genève, l’innocent, doux illuminé. Emission claire, longueur de voix, phrasés, font de toutes ses intervention des moments exceptionnels.
«Борис Степанов поет Мисаила, боярина и, главное, как и в Женеве, трогательного просветленного Юродивого. Ясная подача, кантилена и фразировка делают каждое его появление исключительным моментом»
Lyric tenor Boris Stepanov pulls a Boris Christoff-like triple threat, appearing as Missail, A Boyar and a scrupulously voiced Simpleton.
«Лирический тенор Борис Степанов наносит тройной удар в стиле Бориса Христова, исполняя партии Мисаила, Боярина и скрупулезно озвученного Юродивого»
duo parfait des deux moines vagabonds (Alexey Tikhomirov et l’étonnant ténor du Missail de Boris Stepanov)
«идеальный дуэт двух странствующих монахов (Алексей Тихомиров и удивительный тенор Миссаила Бориса Степанова)»
Les seconds rôles sont excellents, comme Boris Stepanov, qui en cumule plusieurs, dont Missail et surtout l'Innocent désarmant de candeur prophétique, et Oleg Budaratskiy, Sergent de ville redoutable d'autorité.
«Исполнители ролей второго плана превосходны — например, Борис Степанов, у которого этих ролей несколько, включая Мисаила и, в особенности, обезоруживающего своей пророческой откровенностью Юродивого, и Олег Бударацкий, исполняющий грозного пристава»
Boris Stepanov se voir confié plusieurs rôles, Missail, un boyard, et surtout le rôle très délicat l’Innocent, dans lequel il est extrêmement touchant.
«Борису Степанову доверено несколько ролей: Мисаил, боярин и, главное, очень тонкая роль Юродивого, в которой он чрезвычайно трогателен»
Boris Stepanov is an eloquent, un-wheedling Holy Fool.
«Юродивый в исполнении Бориса Степанова красноречив и нелицемерен»
Sobrado de medios y con gran sensibilidad e intencionalidad estuvo Boris Stepanov (El Inocente), que contribuyó a la gran suntuosidad de la escena de la catedral, de lo mejor que se escuchó gracias a una voz de bello color pero también a un saber decir y canto naturales, además de una sentida musicalidad.
«Продемонстрировав богатство выразительных средств, с большим чувством и смыслом, добавивил великолепия сцене у собора Борис Степанов (Юродивый) — не только благодаря голосу прекрасного тембра, но также естественной речи и пению, в дополнение к сердечной музыкальности»
Facilité d’émission, douceur, clarté, précision de l’impact et de la ligne, voici les qualités conjuguées par le ténor Boris Stepanov, Iourodivi attachant et bien chantant qui rompt avec la tradition qui consiste à se contenter de geindre.
«Легкость подачи, мягкость, ясность, точность замысла и исполнения — вот качества, соединенные тенором Борисом Степановым, чей притягательный и прекрасно спетый Юродивый порывает с традицией довольствоваться в этой партии нытьем»
Mais, à quelques exceptions près, il manque l’envie, l’artistique, ce plus qui fait qu’on n’entend plus rien d’autre qu’une musique habillant des mots, ou des mots vêtus de musique. Ce qui donne le rêve, qui transporte le spectateur est souvent absent. À l’exception tardive de la bouleversante interprétation de Boris Stepanov (l’Innocent) qui, en quelques notes, captive son auditoire quand bien même autour de lui la scène se vide de tous.
«Но, за редкими исключениями, нет страсти, нет артистизма, вы слышите не более, чем музыку, одетую в слова, или слова, одетые в музыку. То, что заставило бы мечтать, что включило бы воображение зрителя, часто отсутствует. Исключение составляет потрясающее исполение Бориса Степанова (Юродивый), который всего несколькими нотами захватывает внимание аудитории, пусть даже сцена вокруг него пуста»
Une mention spéciale au poignant Boris Stepanov qui incarne un Innocent lunaire, magnifique dans sa solitude.
«Особое упоминание задевающему за живое Борису Степанову, воплощающему неземного Юродивого, величественного в своем одиночестве»
Quant à l'Innocent de Boris Stepanov, son apparition fugace est comme toujours, vocalement marquante.
«Что касается Юродивого в исполнении Бориса Степанова, его краткое появление, как всегда, является выдающимся с вокальной точки зрения»
Le jeune ténor Boris Stepanov personnifie un Innocent émouvant à vous tirer les larmes.
«Молодой тенор Борис Степанов исполняет Юродивого, трогающего до слез»
Boris Stepanov verschafft der Klage des Gottesnarren mit lyrischem Glanz nachhaltig Gehör.
«Лирический блеск Бориса Степанова делает плач Юродивого тем, что вы хотите слушать снова и снова»
Boris Stepanov clame avec vigueur la détresse de l’Innocent
«Борис Степанов мощно передает тревогу Юродивого»
Прекрасно справился с небольшой, но важной партией Юродивого Борис Степанов
Boris Stepanov s'identifie aux plaintes de l'Innocent
«Борис Степанов сливается с жалобами Юродивого»
Boris Stepanov est un Innocent terriblement touchant
«Борис Степанов исполняет невероятно трогательного Юродивого»
bouleversant Innocent de Boris Stepanov
«Потрясающий Юродивый Бориса Степанова»
Mit leuchtendem Timbre und geschmeidiger Linie lässt Boris Stepanov aufhorchen und ist ein glaubwürdiger Gottesnarr.
«Яркий тембр и гибкое владение голосом Бориса Степанова приковывают к себе слух и делают его убедительным Юродивым»
Highly expressive and charming, Russian tenor Boris Stepanov grasped our attention from the opening note with Lensky’s aria “Kuda, kuda vi udalilis” from Tchaikovsky’s Eugene Onegin, sung as he awaits his duel with his erstwhile friend Eugene who flirted with his fiancée. I could have listened to Stepanov’s voice happily for another few hours and in the forte sections his voice opened up expansively. There were some delectable switches between ff and p that he made seem effortless. He richly deserved the Media Jury prize.
«Очень выразительный и обаятельный российский тенор Борис Степанов привлек наше внимание с первого звука арии Ленского, которую тот поет в ожидании поединка со своим бывшим другом, флиртовавшим с его невестой. Я мог бы слушать голос Степанова еще несколько часов. В разделах, исполняемых forte, его голос широко раскрылся. Переходы от ff к p были восхитительны и выполнены без видимых усилий. Он безусловно заслужил премию медиажюри»
Emocionó por su exquisita musicalidad, bellísimo y homogéneo timbre, control del fiato y elegante fraseo Boris Stepanov (31), con un sentido “Kuda, kuda vi udaljilis” de Evgeni Onegin. Y es que el tenor ruso no arriesgó en un repertorio que le va como anillo al dedo, y conquistó el reconocimiento del jurado de la prensa.
«Поразил своей утонченной музыкальностью, прекрасным и ровным тембром, контролем дыхания и элегантностью фразировки Борис Степанов с прочувствованным «Куда, куда вы удалились» из «Евгения Онегина».
Российский тенор не рисковал, выбирая это произведение, которое подходит ему как кольцо к пальцу, и завоевал признание жюри прессы»
Russian tenor Boris Stepanov, 31, winner of the media jury prize, was meanwhile handed just the right aria with “Kuda, kuda vi udaljilis” from Tchaikovsky’s Eugen Onegin. His youthful, high-lying voice captured a sense of tenderness, and he expressed the character’s nostalgia without chewing the scenery.
«Российскому тенору Борис Степанову, 31-летнему лауреату премии жюри прессы, досталась тем временем как раз подходящая ария «Куда, куда вы удалились» из «Евгения Онегина» Чайковского. Его юношеский, высокий голос запечатлел чувство нежности, и он, не переигрывая, выразил ностальгию персонажа»
Boris Stepanov (31) zong een verfijnd, beeldschoon ‘Kuda, kuda vi udaljilis’ uit Jevgeni Onjegin en maakte daarmee de meeste indruk op de mediajury.
«Утонченное прекрасное исполнение Борисом Степановым арии «Куда, куда вы удалились» произвело наибольшее впечатление на медиажюри»
Die Auszeichnung der internationalen Medienjury ging indes an den 31-jährigen Russen Boris Stepanov, der sich mit einer Tenor-Arie aus Tschaikowskys "Eugen Onegin" durchsetzte.
«Приз медиажюри достался Борису Степанову, который одержал верх с теноровой арией из «Евгения Онегина» Чайковского»
Starptautiskās mediju žūrijas simpātijas izpelnījās tenors - Boriss Stepanovs no Krievijas, kurš niansēti smalki, vokāli spoži un emocionāli nodziedāja Ļenska āriju no Pētera Čaikovska operas Jevgeņijs Oņegins.
«Симпатии международного медиа-жюри завоевал тенор Борис Степанов из России, который эмоционально исполнил арию Ленского, показав тонкость нюансов и блестящий вокал»
Le ténor Boris Stepanov dans le rôle ingrat de Malcolm, (toujours présent, mais très peu seul) offre un beau ténor spinto (appuyé), brillant, énergique, et très raffiné
«Тенор Борис Степанов в неблагодарной роли Малкольма (всегда присутствующего, но очень редко в одиночку) продемонстрировал прекрасный тенор-спинто, блестящий, энергичный и весьма утонченный»
Dans la brève apparition de Malcolm au dernier acte on remarque le timbre et la projection de Boris Stepanov
«Краткое появление Малкольма в последнем акте заствляет обратить внимание на тембр и проекцию Бориса Степанова»
Quant aux comprimari, ils ont été parfaitement choisis, avec une mention pour l’éclatant Malcolm de Boris Stepanov
«Что до исполнителей ролей второго плана, все они превосходно подобраны, с особым упоминанием блестящего Малкольма Бориса Степанова»
Corre a la par del marido de Katerina, Zinovi, encarnado por el tenor Boris Stepanov; el cantante configura un carácter anodino, cobarde, astutamente pusilánime para ocultar su subyugación al poder de su padre Boris. Gran labor de Stepanov, que con equilibrio se maneja entre esas dos fuerzas de la naturaleza que son Katerina y Boris.
«Мужа Катерины, Зиновия, исполняет Борис Степанов. Певец создает образ безвольного, малодушного труса, порабощенного своим отцом Борисом. Отличная работа Степанова — лавировать между этими двумя стихиями, Катериной и Борисом»
Zinovi fue interpretado con seguridad por el muy joven tenor lírico Boris Stepanov, quien logró un buen complemento con la orquesta
«Зиновия уверенно исполнил очень молодой тенор Борис Степанов, добившийся прекрасного взаимодополнения с оркестром»
Boris Stepanov es un elegante solista, con un material muy bien controlado
«Борис Степанов — элегантный солист, демонстрирующий прекрасный контроль материала»
Boris Stepanov (Zinovi, el marido) lució un bello timbre
«Борис Степанов (Зиновий, муж) обладает прекрасным тембром»
Raymond singt Boris Stepanov traumhaft schön mit weichem, elastischem und leuchtendem Tenor, der an die legendären lyrischen russischen Tenöre denken lässt
«Борис Степанов поет Раймонда фантастически прекрасно, мягким, гибким и светлым тенором, заставляющим вспомнить легендарных русских лирических теноров»
Raymond est interprété intelligemment par le ténor Boris Stepanov. Sa voix est agréablement timbrée, tant dans les médiums que les aigus, avec une projection toujours bien équilibrée
«Раймонда интеллигентно исполняет тенор Борис Степанов. Его голос приятного тембра, как в середине диапазона, так и в верхах, а подача всегда превосходно сбалансирована»
Le Raymond du ténor Boris Stepanov séduit par son timbre clair et délicat, parfait pour le rôle du soupirant de Jeanne
«Раймонд тенора Бориса Степанова покоряет ясным и нежным тембром, идеальным для роли воздыхателя Жанны»
Boris Stepanov, ténor en pleine possession de ses moyens
«Борис Степанов, тенор в полном владении арсеналом выразительных средств»
Raymond du jeune Boris Stepanov fait admirer la beauté de son timbre
«Раймонд юного Бориса Степанова восхищает красотой тембра»
Boris Stepanov prête la clarté de ses aigus à Raymond
«Борис Степанов одолжил Раймонду ясность своих верхних нот»
Boris Stepanov was remarkable as The Simpleton, in what is perhaps the most interesting scene of the opera
«Борис Степанов замечательно исполнил партию Юродивого в, возможно, самой интересной сцене оперы»
Chez les solistes, on distingue néanmoins la voix claire et éthérée de Regula Mühlemann, les aigus stratosphériques de Boris Stepanov
«Мы выделяем ясный эфирный голос Регулы Мюлеманн и стратосферные верха Бориса Степанова»
Борис Степанов стал подлинным открытием вечера! Такого изумительного исполнения задушевного романса Надира из «Искателей жемчуга» Бизе слышать вживую мне не доводилось уже давно! Демонстрируя романтически легкую изысканную кантилену, скрупулезно выпевая все нюансы этого опуса, полновесно, без всякой «замикстованности» упоительно благородно озвучивая верхние ноты, певец подарил подлинный праздник вокального наслаждения. Поразительная точность и аккуратность воспроизведения музыкального текста была присуща и его графу Альмавиве в бравурно-зажигательном дуэте с Фигаро.